Баруздин Сергей Алексеевич - Как Снежок В Индию Попал
Сергей Алексеевич Баруздин
Как Снежок в Индию попал
НАХОДКА УЙРАПАКА
Это случилось весной на далёкой Чукотке. Уйрапак возвращался с охоты.
Он был доволен своей добычей. Три дикие утки, канадский журавль и, главное,
красавец гусь-белошей лежали в его сумке.
- Игэ-ляньгэ-саньгэ... - напевал Уйрапак.
То была вовсе не песня, а просто восточный счёт: один, два, три... Как
залетели далёкие восточные слова на Чукотку, Уйрапак не знал. Их распевали
все ребята в посёлке, и Уйрапак тоже напевал непонятные слова. Они были
похожи на родные, эскимосские.
Впереди Уйрапака бежал Школьник - чёрная, с длинной шерстью лайка. Это
Уйрапак дал ей такое имя.
Четыре года назад, когда отец принёс в ярангу маленького щенка, Уйрапак
тоже был маленьким. Он тогда только начал учиться и знал всего лишь одно
русское слово - школьник. И Уйрапак назвал щенка этим русским словом.
Теперь Школьник - взрослый пёс. И Уйрапак почти взрослый. Ему
двенадцать лет, и за спиной у него висит ружьё.
Был полярный день.
Вдоль берега гнездились кулики. Чайки моевки кружились над самой водой.
На прибрежных скалах парочками сидели полярные чистики. Птицы галдели,
чувствуя приближение лета.
Вот откуда-то вырвалась крачка - беспокойная серая птичка с чёрным,
словно шапочка, пятном на голове. Она с пронзительным криком промчалась
перед лицом Уйрапака. Видно, хотела напасть на него. Но Уйрапак не стал
связываться с вредной крачкой. У него твёрдый характер и имя твёрдое. Не зря
его назвали Уйрапак, что по-эскимосски значит "камень".
До посёлка было недалеко. Уйрапак свернул в сторону от моря и спустился
в ложбинку. Здесь ещё местами лежал снег. Приходилось обходить снежные
островки. Иначе можно провалиться. Снег таял снизу. Под ним уже оживали
низкие кустики полярного мака.
Вдруг впереди раздался прерывистый лай Школьника.
- Какко-мэй! - вскрикнул Уйрапак.
Это означало, что он очень удивлён. Уйрапак скинул с плеча ружьё и
побежал на лай собаки.
Вот он выскочил к берегу залива, и тут даже его твёрдое сердце ёкнуло.
На берегу, среди валунов, катался по земле взъерошенный, лохматый,
ростом с небольшую собаку белый медвежонок. На вид ему было не больше
трёх-четырёх месяцев. Он, как мог, отбивался от наседавшего на него
Школьника.
- Утэг-мун! Назад! - крикнул Уйрапак.
На этот раз Школьник, привыкший и к эскимосской и к русской речи, не
послушался хозяина. Со злобным лаем он продолжал скакать вокруг медвежонка.
Медвежонок рычал и пятился в сторону залива.
- Назад! Утэг-мун! - ещё раз закричал Уйрапак.
Школьник нехотя отбежал от медвежонка и запрыгал у ног хозяина.
Оставаться рядом с медвежонком было опасно. Вот-вот появится медведица,
и тогда Уйрапаку несдобровать. Стрелять в белых медведей запрещено. Да и
вряд ли убьёшь медведицу с первого выстрела.
Но медведица почему-то не появлялась. Уйрапак стоял под прикрытием
скалы и придерживал Школьника. Ветер дул в другую сторону и не мог донести
запах человека и собаки до медвежонка.
А в это время медвежонок метался по берегу залива. Он завывал и
беспокойно нюхал воздух. Прошло ещё несколько минут. Медведицы всё не было.
Собака ещё сердилась, но уже не лаяла.
Медвежонок немного успокоился и растянулся возле самой воды. Голова
его, с маленькими, еле заметными в густой шерсти ушами, лежала на передних
лапах.
"Наверно, он плачет", - подумал Уйрапак.
Ему стало жаль медвежонка. Хотелось подойти к нему, погладить,
приласкать. Но Уйрапак продолжал выжидать.
Вдали шумели птичьи базары. Лишь необычные
